label index  ▪  name index jukebox  ▪  lightbox  ▪  memberlist  ▪  help  ▪  about this site  ▪ russian

Home > . . > Gramophone Co. > Gramophone reforms of Albert Lack (In Russian)

Featured  |  Last Comments  |  Search


 
 

 

on other languages Русский

THE PIONEERS OF INTELLECTUAL PROPERTY IN RUSSIA
JSC «GRAMOPHONE» IN RUSSIA (1911-1914)

GRAMOPHONE REFORMS OF ALBERT LACK

Alexander Tikhonov, chief expert of the information agency InterMedia (Moscow)

This article is a continuation of a series of articles dedicated to the first steps of the new Russian music industry development, based on the production, replication and implementation of intellectual property, which belonged to the recording of musical compositions.

The sudden resignation of Mikhels plunged into shock Russian music market. The largest partners and competitors got concerned by the question: "Who will take the CEO chair?" Rumors neamed various domestic gramophone entrepreneurs, but London taught by bitter experience decided to abandon the local management.

Альберт Лак

Директор АО «Граммофон» для всей России 1911-1914 гг.

Новым директором АО «Граммофон» для всей России был назначен Альберт Лак, а его заместителем Жорж Куперт. Состав нового руководства красноречиво говорил о том, что на этот раз Лондон решил сделать ставку только на своих. Albert T. Lack был Британским подданным, он родился в 1874 году в Плимуте, получил хорошее образование, знал русский язык. До приглашения в АО «Граммофон» был главным представителем фирмы «Кодак» для России. «Граммофонный мир» №7, стр.14, 1911 г. СПб.

Работая в близкой к музыкальной индустрии отрасли, Лак хорошо знал, как тут делаются дела, имел большие связи и безупречную репутацию.

Новый руководитель круто взялся за дело. В середине апреля он разослал всем клиентам циркуляр следующего содержания: «Милостивые государи! Сим имею честь довести до Вашего сведения, что я с числа настоящего циркуляра вступаю в должность нового директора для России АО «Граммофон». Я льщу себя надеждой в скором времени иметь удовольствие познакомиться лично со всеми нашими уважаемыми покупателями-друзьями, многих из которых, что мне особенно приятно подтвердить, я уже лично знаю, и уверен, что наши торговые отношения окажутся долголетними. С совершенным почтением Альберт Лак, Директор АО «Граммофон». «Граммофонный мир» №7, 1911 г. СПб.

Как только Лак вступил в должность, на всех пластинках АО «Граммофон» появилась ранее не существовавшая надпись: «Изготовлено обществом «Граммофон в Риге». «Граммофонная жизнь» № 6 от 1 мая 1911 г. Так новый директор и руководство в Лондоне пытались дистанцироваться от начавшего свою работу и схожего по названию «Русского акционерного общества граммофонов» (РАОГ).

Новая метла – новая политика. Всех игроков рынка интересовало: «Как будет развиваться крупнейшая музыкальная компания в России»? Уже первые записи, сделанные при новом директоре, подтвердили линию звездной преемственности в репертуарной политике. В студию были приглашены: известная певица Нежданова, протодиакон Здиховский, военный оркестр под управлением Марквардта и др. На новое руководство смотрели как снаружи, так и изнутри. Директор Тифлисского отделения г-н Тейлэр специально поехал в Ригу, чтобы представиться Лаку и выяснить, «куда дует ветер». Он очень волновался за свое место и это притом, что до России шесть лет руководил отделениями Общества в Каире и Александрии и считался одним из лучших сотрудников.

Назначение Лака по времени практически совпало с принятием нового закона об авторском праве, который вносил ряд существенных изменений в бизнес модель работы музыкальной отрасли. В частности, теперь нужно было платить деньги не только исполнителям, но и авторам, чего не было прежде.

Лак сразу пошел на жесткие и непопулярные меры, переложив бремя авторских платежей на покупателей. Особым циркуляром все торговцы были извещены о том, что цены на двухсторонние двухрублевые диски «Граммофон» повышены на 25 копеек, а диски «Зонофон» - на 5 копеек. Сделано это было, несмотря на иные условия контрактов с гроссистами (оптовиками), которые были подписаны прежним директором.

Лак был законопослушным начальником и умел работать быстро. Пластинки майского выпуска 1911 года АО «Граммофон» и «Зонофон» вышли снабженными авторскими марками, подтверждающими выплату соответствующего вознаграждения. «Граммофонный мир»№10, стр.13, 1911 г. СПб. Таким образом, Общество стало первым на рынке, кто применил на практике новеллы только что принятого закона об авторском праве

Повысив с 1 июня цены на пластинки, Лак после трудных переговоров сумел найти общий язык с большинством нотных издателей в столицах и провинции относительно размера авторского вознаграждения с пластинок различных типов. В итоге с «Зонофонных» дисков Общество стало уплачивать 4 коп, с «Граммофонных» – двухрублевых – 5 коп., с трехрублевых – 8 коп. а с четырехрублевых и шестирублевых (односторонних) – по 5 коп. С музыкальным издательством «Бессель и К» Лак договорился об иных условиях: Общество уплачивало авторское вознаграждение в размере 5% с пластинок не дороже 6 руб. и 3% с тех пластинок, цена которых была 6 руб. и выше. Несложные подсчеты показывали, что выплаты по авторским правам с лихвой покрывались повышением цен и приносили Обществу дополнительную прибыль.

Новые отпускные цены на грампластинки вызвали бурю негодования и у оптовиков и у розницы. Чтобы хоть как-то успокоить своих клиентов Лак отправился в поездку по России. Учитывая масштабы хозяйства, он путешествовал около 2-х месяцев. «Граммофонный мир»№10, стр.12, 1911 г. СПб. Встречаясь с крупными покупателями, Лак вел с ними продолжительные беседы о развитии граммофонного дела и путях оживления торговых отношений. По отзывам некоторых лиц, он искреннее желал уладить различные конфликты, причем сделать это, разумеется, в интересах Общества. Главным итогом поездки по стране стало четкое понимание: кто и сколько зарабатывает на его пластинках и что делать с конкуренцией. Он увидел, что крупнейшие оптовики живут на широкую ногу и у него созрел план лишить их этих заработков, а заодно вернуть себе положение хозяина рынка. Партнеры и конкуренты, пообщавшись с новым директором, поняли, что он проведет в жизнь все задуманные им реформы, поскольку имеет характер твердый и очень широкие полномочия, делегированные ему из Лондона.

Казалось бы, прямым следствием его новой ценовой политики будет то, что и оптовики увеличат соответственно цены на отпускаемый ими товар, но в этом стане единой позиции выработано не было. Из четырех крупнейших дилеров о повышении цен объявили двое. Те, которые не подняли цены, очевидно, руководствовались одним из двух соображений: или они были намерены, на основании запутанности контрактов, составленных предыдущим директором, оспаривать законность повышения цен, или это был маневр для привлечения на свою сторону покупателей, соблазненных лишним пятачком выгоды. На перемены в крупнейшей в России компании смотрели и другие участники рынка, число которых росло день ото дня.

Если при прежних руководителях число конкурентов можно было пересчитать половиною пальцев одной руки, то теперь все изменилось коренным образом. Началась безумная «пляска новых рекордов». Только в Петербурге в одном апреле месяце 1911 года начали функционировать сразу три новые фирмы, изготовляющие грампластинки: «Звукопись», «Идеал Рекордъ» и «Русское акционерное общество граммофонов», последнее почему-то в родительном падеже. В Одессе Полякин с сыновьями строил свою фабрику, в Москве расширяла работу «Метрополь-Рекордъ», в Киеве запускалась фабрика «Экстрафон». Совершенно очевидно, что рост конкуренции не мог не сказаться на делах АО «Граммофон» и «Зонофон», пластинки которых прежде доминировали на рынке, как по качеству, так и по широте репертуара.

Появление на рынке новых игроков обострило конкуренцию – пластинки стали падать в цене. Лак одним из первых увидел опасность такой тенденции для отрасли. Очередной, разосланный им циркуляр, снова говорил о повышении цен. Если бы его пример нашел подражателей в лице других фабрикантов, то результаты наверняка были бы самыми отрадными: все дело значительно оживилось бы, и публика поняла, что существует рубикон, переходить который нельзя. «Граммофонный мир»№11, стр.8, 1911 г. СПб.

После повышения Лаком цен в музыкальных кругах заговорили о том, что некоторые крупные оптовики могут перестать торговать пластинками Общества, но тогда все осталось на уровне слухов.

В своей работе Лак думал не только о прибавочной стоимости. Он постоянно радел о производстве новых записей, для чего вызывал из Лондона самого лучшего в те годы специалиста Фреда Гейзберга, студийные работы которого, как правило, оказывались очень удачными. Вообще качество продукции всегда было козырной картой Общества, которое занималось не только пластинками, но и граммофонами. Их продажи были настолько хороши, что заказы едва успевали выполнять. Объяснялось это очень просто: одно время торговцы увлеклись берлинской дешевкой и отечественным производством сомнительного достоинства. Результаты не замедлили сказаться: покупатели оставались крайне недовольными аппаратами, нередко на этой почве происходили скандалы и даже судебные процессы, т.к. граммофоны уже на третий день решительно отказывались играть из-за поломок в механизме! С аппаратами АО «Граммофон» такие катастрофы были исключены, поэтому торговцы стали делать крупные заказы. Они вовремя опомнились! «Граммофонный мир», №14 стр. 16, 1911 г. СПб.

В отечественных граммофонных кругах стали поговаривать, что руководство в Лондоне очень довольно действиями нового директора, и все слухи о том, что он является лишь временным лицом лишены всякого основания. Действительно, за короткое время Лак сумел существенно поправить дела в Обществе: за период с 1 августа 1910 года по 1 августа 1911 года он увеличил оборот на 20% , заработав 4 миллиона рублей (деньги по тем временам огромные!). По инициативе г-на Лака в Об-ве «Граммофон» начались серьезные реформы, которые должны были способствовать расцвету коммерческой жизни. Прагматичный Лак стал удалять лишние звенья в инфраструктуре и минимизировать расходы. Первым делом он закрыл отделение в Омске. Этот шаг высвободил значительные средства и ускорил движение товаров, поскольку теперь все сибирские оптовики сами стали обращаться за пластинками непосредственно на фабрику в Ригу. Этот опыт еще больше убедил его в желании нанести главный удар по крупнейшим оптовикам. Он прекрасно понимал, что такой шаг потребует серьезной подготовки, и она началась.

Дотошный англичанин провел ревизию каталога и запустил в производство все, что было записано но, по разным причинам не увидело свет. В частности он издал пластинки покойного Саши Давыдова - известного исполнителя «цыганских» романсов. При жизни его записи в продаже не появлялись, поскольку «не совсем удались», но после смерти публика проявила огромный интерес к его творчеству. Общество достало старые матрицы, сделало тираж и неплохо заработало. Критики отмечали: «Плохая запись окажется всегда плохой, когда бы её ни выпускали», но спрос определял предложение.

Лак стал жестко отслеживать выплаты гонораров артистам. Вскоре на этой почве у него возник первый конфликт со «звездой». Талантливая артистка Варшавской оперетты г-жа Мессаль потребовала повысить свой гонорар, пригрозив в случае отказа уйти к конкурентам - в компанию «Сирена-Рекордъ». Узнав, что певица уже успела записать несколько произведений, а фирма выпустила их в продажу, Лак немедленно расторг контракт, пригрозив певице судебным разбирательством. Иная проблема возникла с другой «звездой», которой прежний директор задолжал тысячу рублей. После того как Лак лично передал эти деньги артисту, молва об этом облетела всю артистическую богему России. «Граммофонная жизнь» № 10 от 15 августа 1911 г.

Работая над оптимизацией бюджета, Альберт Лак решил переложить расходы и по рекламе на оптовиков. Он закрыл выпуск ежемесячного журнала, который редактировал прежний директор, и выпустил довольно скромную, но изящную брошюрку под названием «Пишущий Амур» Торговый циркуляр». Брошюра была предназначена исключительно «для господ торговцев». Циркуляр подробно ознакомил оптовых покупателей с новыми изделиями, и условиями торговли. Он должен был исключить излишнюю переписку и упростить процедуру выполнения заказов. Для этого были подготовлены специальные статьи: «Бланки заказов», «Доставка товаров», «Исполнение заказов», списки новых пластинок и другие интересные заметки.

Развивая торговлю, Лак инициировал экспорт русских пластинок к себе на родину. Особым успехом на берегах Туманного Альбиона пользовались записи голосов Шаляпина и Собинова, которые не раз выступали на концертных подмостках Лондона. «Граммофонный мир» №16 1911 г. Стр. 15., СПб.

В августе 1911 года АО «Граммофон» принимало участие в Нижегородской ярмарке. На фоне общего разброда и шатания в части цен только «Пишущий Амур» держал свой прейскурант строже заповедей Моисея. Никаких послаблений, на ухо покупателю никто ничего не говорил. «Граммофонный мир» №16 стр. 8, 1911 г. СПб.

Именно на ярмарке возник первый крупный конфликт с оптовиками: «Братья Гримм» не смогли договориться по цене с Лаком и перенесли заключение контракта на более позднее время. По слухам они планировали переключиться на одну германскую марку, которая в случае окончательного соглашения должна была сделать новую русскую запись на сумму не менее 150 тысяч марок.

В сентябре 1911 года Альберт Лак отправился в С.-Петербург подыскивать подходящее помещение для главной конторы Общества. Он понимал, что предыдущие переезды в Москву, а потом в Ригу не оправдали своих надежд. Главный офис должен быть только в столице, где собраны основные творческие, финансовые и административные ресурсы.

Действительно, записи боевых новинок проходили в С.Петербурге с завидным постоянством. После громадного перерыва у рупора опять пела любимица публики Н.И. Тамара, новый репертуар исполнили: Л.М. Сибиряков, М.А. Михайлова, Д.А. Смирнов и, конечно же, Ф.И. Шаляпин.

Несмотря на то, что практически все музыкальные предприниматели знали об эксклюзивном контракте Шаляпина с АО «Граммофон», к великому и самому высокооплачиваемому российскому артисту время от времени поступали предложения от конкурентных компаний. Осенью 1911 года к Шаляпину явился агент одной мелкой германской фабрики с предложением записать 10 вещей. В разговоре со звездой агент был очень смущён и сидел на стуле как на иголках. «К сожалению, – сказал Ф.И. Шаляпин, – я петь для вас не могу». «А почему же?» «Потому, что связан контрактом с Акц. О-вом «Граммофон». «Пустое дело…- сказал агент, - мы бы вам за 10 вещей предложили хорошую сумму». «Например?» - поинтересовался Шаляпин. «Три тысячи, наличными!» – гордо произнес агент. «Отлично, – воскликнул Шаляпин, – я согласен... не петь. В Обществе мне платят три тысячи за один романс!..» «Граммофонный мир» № 20 от 1 ноября 1911 г. СПб.

На фабрике производство пластинки-гиганта обходилось Обществу в 87 коп., в рознице её продавали за 6 рублей, два из них шли лично Ф.И. Шаляпину. Учитывая многотысячные тиражи, нетрудно посчитать граммофонные заработки Солиста Его Величества. Не были в обиде и другие звезды. Общество платило им серьезные гонорары, которые не могли себе позволить конкуренты.

Несмотря на проблемы с «Братьями Гримм», схема торговли Общества оставалась прежней. В официальном письме «Зонофон» от октября 1911 года отмечалось: «М.г. Настоящим сообщаем для Вашего сведения, что оптовая продажа «Зонофонных» пластинок нами по-прежнему не производится и с 1-го сего октября, как и ранее, мы поручили ее трем следующим фирмам: T-во Бр. М. и В.Иссерлин – Вильна, Москва, Одесса, Варшава, С.-Петербург: Ю.Г. Циммерман – Москва, С.-Петербург, Рига. I.Ф.Мюллер – Москва, к которым просим обращаться с Вашими заказами на пластинки. С совершенным почтением АО «Граммофон» с огр. Отв. Рига, Александровская, 33». «Граммофонный мир» №19 стр. 4, 1911 СПб.

Ко дню семидесятилетнего юбилея со дня первого представления «Жизни за Царя» общество «Зонофон» выпустило почти всю оперу на пластинках, разделенных по действиям. Это было новое, полезное и интересное начинание. Публике была предоставлена уникальная возможность у себя дома прослушать всю оперу, за немногими исключениями в последовательном порядке и притом в исполнении лучших артистов. И действительно в записи оперы принимали участие Михайлова, Збруева, Кузнецова, Шаляпин и другие звезды. Такого состава артистов невозможно было услышать одновременно на казенной сцене. Все номера записаны очень тщательно и звучали удивительно правдиво и реально. Из отдельных номеров критики отмечали исполнение Шаляпиным «Чуют правду», Збруевой «Ты не плачь, сиротинушка» и квартет в 3-м действии в исполнении Михайловой, Паниной, Морской и Сибирякова. «Граммофонная жизнь» 1911 № 16 20 ноября с 25.

К концу 1911 года Лак чувствовал себя в кресле директора уже достаточно уверенно. В офисе он вообще был королем, умело управляющим своей свитой. В просторном и светлом помещении кипела неутомимая деятельность людей, дающих тон всему граммофонному рынку России. Во всей обстановке конторы чувствовалась какая-то сосредоточенная поспешность. Руководители дела не просиживали часами, развалившись в мягких креслах, а то и дело сновали по всем углам конторы. Работали они хорошо и без всякой помпы.

Под начальством Лака репертуарная политика продолжала развиваться. Популярный Михаил Вавич записывает «Попутал раз старушку грех», «В час роковой», «В час печали, тоски и сомненья», «Жить у нас в стране опасно». Николай Северский напевает «Гимн авиации», «В тени задумчивого сада», «Ты помнишь ли». Федор Шаляпин записывает несколько арий из оперы Мусоргского «Борис Годунов»: «Песня Варлаама», «Прощание с сыном», «Смерть Бориса» и народную песню «Не осенний мелкий дождичек». Лев Сибиряков записал успешную пластинку «Есть на Волге утес». На «Зонофоне» блистали Юрий Морфесси, который напел в студии такие шлягеры, как: «На последнюю пятерку» и «Ухарь купец». Тенор Семен Садовников исполнил «Последний нонешний денечек», а популярная певица Нина Дулькевич исполнила «Колокольчики-бубенчики» и мегахит «Валенки» (Ах, ты Коля, Николай).

В декабре 1911 года все музыкальные компании заявили о желании собрать съезд для выработки единой политики. Общество не послало на съезд своего представителя, не в силу инертного отношения к жгучему для всех граммофонных фирм вопросу об авторском праве, а в силу особой позиции, занимаемой Обществом. На вопрос журналистов, почему крупнейшая компания не собирается принять участие в предстоящем съезде, г-н Лак ответил: «Отсутствие нашего представителя отнюдь не должно быть истолковано как демонстративное отношение к съезду со стороны Общества. Напротив, по нашему мнению, съезд граммофонных деятелей в данный момент – явление не только естественное, но и во многих отношениях желательное. Необходимо столковаться и действовать заодно там, где закон дал лишь одни абстрактные контуры, определяя новую область нарождающихся отношений лишь схематически. Но к чему бы съезд ни пришел, Общество, во всяком случае, решило вполне добросовестно исполнять все обязательства, налагаемые новым законом, что Общество делало до сих пор и будет делать впредь». Лак был уверен в незыблемости своих позиций, но ситуация на рынке уже была другая.

Не в силах поодиночке противостоять мощи крупнейшей музыкальной компании, мелкие игроки стали искать формы кооперации. Им всем была нужна надежная система дистрибьюции, которая много лет работала с АО «Граммофон». «Дистрибьюция» также понимала, что новые звукозаписывающие компании уже научились делать успешные в коммерческом отношении записи, на которых можно заработать. Однако торговать ими они не могли, поскольку были связаны жесткими контрактами с АО «Граммофон». Лак методично затягивал оптовикам гайки и не шел на уступки.

Вскоре в бранже распространился сенсационный слух о том, что крупнейшие оптовики уходят из Общества. Вполне естественно, что поднялось настоящее волнение и к «вакантным» гроссистам (оптовикам) начали подъезжать со всех сторон агенты граммофонных фабрик с предложением самых блестящих и выгодных услуг. Всем хотелось получить граммофонных китов, но вопрос остался открытым, поскольку шли трудные переговоры. Как водится в России, неопределенность ситуации обрастала подробностями: утверждалось, что Циммерман и Мюллер будут вести пластинки компании «Одеон» под другим этикетом, а Бр. Гримм возьмут «Сирену-Рекордъ» с гарантией миллиона пластинок в год. Лейблу «Лирофон» обещали сладкую мечту - быть в трогательном альянсе с Мюллером. В стороне были только Бр. Иссерлин, которые, несмотря на то, что имели уже десять лет подряд, дело с «Пишущим Амуром», задумали что-то новое.

Всех мучительно интересовал вопрос: что будет дальше, чем начнут торговать главные оптовики? И вдруг совершенно неожиданный реприманд - выяснилось, что все остаются на своих местах, причем Бр. Иссерлин, Циммерман и Мюллер сделали новые контракты с Обществом, а Бр. Гримм имеют какой-то «передоговор», крайне для себя выгодный. Братья Иссерлин будут также торговать пластинками «Зонофон» в неограниченном количестве. Таким образом, все осталось по-старому, и взбаламученное море вернулось к своим берегам, но ненадолго.

Помимо конкурентов и оптовиков, еще одной и, наверное, очень важной зоной внимания Лака было пиратство. С введением нового закона об авторском праве – копировка граммофонных пластинок должна была прекратиться, ибо это грозило копировщикам довольно тяжелой карой, но на практике этот бизнес продолжал развиваться.

Для борьбы с пиратами Лаком были приняты самые энергичные меры. Им была организована и проведена крупная антипиратская операция, во время которой чины сыскной полиции вместе с большим нарядом городовых нагрянули на фабрику, расположенную на Полюстровском проспекте, дом. 16 (С.-Петербург), Граммофонная фабрика была на полном ходу и производила пиратские пластинки. Полиция остановила производство, изъяла продукцию и арестовала несколько сот матриц, права на которые составляли исключительную собственность АО «Граммофон». Опечатав помещение, полицейские чины отправились на две другие фабрики: инженера-технолога Берштейна и пресловутого Мазеля, где также нашли незаконно изготовленные копии. По данным делам были составлены протоколы, направленные судебным следователем прокурору Окружного суда. «Граммофонный мир» № 20 стр. 10, 1911 г.СПб.

Производством пластинок антипиратская акция не ограничилась. Крупные розничные продавцы получили особый циркуляр АО «Граммофон», в котором напоминалось об их ответственность за продажу копированных дисков. Некоторые благоразумные торговцы в С.-Петербурге и Москве поспешили убрать с прилавков копировочный хлам, а другие, которым море по колено, продолжали открыто рекламировать двухсторонние пластинки по 28 копеек. В отличие от предыдущего директора, Лак был непреклонен ко всем пиратам. В камере судебного следователя 16 участка состоялось примирительное разбирательство между АО «Граммофон» и «Т-вом Винокуров и Синицкий». Общество привлекло господ Винокурова и Синицкого к ответственности за продажу копированных пластинок. Примирение не состоялось и делу дали дальнейший ход. По аналогичному делу с бывшим Товариществом «Орфеон» допрошен был тем же судебным следователем солист Его Величества Ф.И.Шаляпин. «Граммофонный мир», № 17 стр. 17, 1912 г. СПб.

Антипиратские акции имели широкий общественный резонанс. Некоторые деятели культуры выражали уверенность, что Альберт Лак, совместно с сыскной полицией, перевернул последнюю страницу в истории копировки граммофонных пластинок в России, и теперь едва ли кто-нибудь рискнет заниматься этим делом. Однако праздновать окончательную победу было преждевременно.

Лак продолжал руководить Обществом из Риги, но главные дела ему приходилось решать в столице. В январе 1912 года он прибыл на берега Невы для поисков подходящего помещения для своей главной конторы. Решив дела в С.-Петербурге, он отправился в Белокаменную, где проверил работу своего нового Московского офиса, в котором была также оборудована и студия звукозаписи. Вскоре туда прибыл заведующий музыкальным отделом АО «Граммофон» г-н Сук для очередной записи законтрактованных для записи известнейших московских артистов

В майском выпуске каталогов «Граммофон» и «Зонофон» было огромное изобилие новых номеров, которое лишний раз свидетельствовало о необыкновенно интенсивной деятельности Общества. Особое место в каталоге было уделено предстоящим юбилейным торжествам, посвященным столетию отечественной войны 1812 года. На пластинках были собраны разнообразные сигналы, марши и песни, имевшие отношение к славной победе. «Граммофонная жизнь» № 24 от 5 апреля 1912 г.

Летом 1912 года в жизни АО «Граммофон» произошло важное событие - Общество, наконец, завершило свой логический круг путешествий: переехав четыре года назад из Петербурга в Москву, а из Москвы в Ригу, оно теперь снова возвратилось в Петербург. В центре города, на Невском проспекте, где помещался банкирский дом Захария Жданова, было отделано роскошное помещение, состоящее из анфилады комнат, предназначенных под контору, кабинеты, залы для артистов и студию звукозаписи. «Граммофонная жизнь» № 28 от 10 июля 1912 г.

Едва отшумел банкет, и служащие расселись по своим рабочим местам, как по репертуару Общества был нанесен удар с неожиданной стороны. Священный синод Русской православной церкви запретил духовным лицам напевать молитвы для граммофона. Московский митрополит Владимир вынужден был объявить об этом протодиаконам своей епархии – Афанасию Здиховскому и любимцу купчих Константину Розову, которые только на продаже пластинок зарабатывали по 6-8 тысяч рублей в год. (Журнал «Обозрение театров» 1912 №1720

Наряду с выпуском пластинок духовного содержания Общество развивало сложившиеся годами традиции создания национальных записей. В конце лета 1912 года техник АО «Граммофон» г-н Перс производил большие записи в Тифлисе. Вскоре им же была проведена масштабная польская запись, для которой в студию были приглашены артисты Варшавской оперы: тенор Дыгас, баритон Бржезинский, сопрано Скворецкая и др.

Работать звукозаписывающим компаниям с артистами всегда было непросто. Шестого ноября 1912 года любимец публики Леонид Сибиряков опубликовал открытое письмо Обществу «Граммофон» в котором говорилось следующее: «Я, нижеподписавшийся, артист Императорских театров Л.М.Сибиряков, в ответ на запрос Ваш о выпуске Варшавской фабрикой «Сирена-Рекордъ» пластинок с номерами моего исполнения, настоящим заявляю, что вышеупомянутой фабрике пластинок никогда не напевал. Вопрос о происхождении этих пластинок будет решен по моему ходатайству судебным установлением». «Граммофонный мир», №1, 1913 СПб. Общество «Граммофон» в своем официальном заявлении подчеркнуло: «Мы, со своей стороны заявляем, что Л.М.Сибиряков более трех лет назад, по заключенному с нами контракту от 1-го ноября 1909 года обязался напевать пластинки только для нас, почему новейшими пластинками являются только те, которые имеют марку «Пишущий Амур» или «Зонофон». «Граммофонный мир», №1, 1913

Едва Лак разобрался с одной звездой, как пришлось заниматься с другой. Общество возбудило иск против Михаила Вавича (популярный исполнитель начала века. – Прим. редактора) за нарушение последним договора с компанией. Нарушение это вызвано якобы тем, что г-н Вавич, вопреки контракту, напел пластинки в Обществе “Сирена-Рекордъ”, “Метрополь-Рекордъ” и “РАОГ” (Русское Акционерное Общество Граммофонов”). Поверенный Общества “Граммофон” г-н Муравьев представил в суде очень веские доказательства вины г-на Вавича. Последний, однако, стал отрицать нарушение договора, утверждая, что он пел в других обществах еще два года назад и в свою очередь предъявил встречный иск АО “Граммофоны” в размере 15 тысяч рублей. “Граммофонный мир”, № 14, стр.9, 1913 г. СПб.

Новый 1913 год, нареченный впоследствии годом наивысшего развития капитализма в России, начался для Общества достаточно пафосно. К 300-летию дома Романовых АО «Граммофон» подготовило целый ряд юбилейных пластинок. Хор Императорской оперы с оркестром исполнил кантату на воцарение дома Романовых и кантату «Слава дому Романовых», оперный хор исполнил «Боже, царя храни», а хор И.Юхова записал «О воцарении дома Романовых». Все пластинки имели большой успех. «Граммофонный мир», №1, 1913, СПб.

Четвертого февраля 2013 года умерла королева русского романса Анастасия Вяльцева. В Петербурге в последний путь певицу провожало сто пятьдесят тысяч человек..!!!.. Видя это людское море, Альберт Лак приказал немедленно переиздать все сделанные ранее записи артистки. Верность поклонников таланта Анастасии Дмитриевны сказалась в стремительно возросшем спросе на эти грампластинки. Только за первое полугодие 1913 года было продано более 100 тысяч экземпляров. Говорили, что Общество «Граммофон» заработало на покойной больше, чем при ее жизни. На заводе в Риге для печатанья Вяльцевских пластинок специально было выделено десять прессов, но и этого оказалось недостаточно

Лак работал не только с теми звездами, которые уже были в каталоге Общества, но и с новыми именами - он умел рисковать. После смерти Вяльцевой им был заключен контракт с талантливой артисткой Л.Я.Липковской, пластинки которой уже в марте появились в продаже. Критики отмечали: «Г-жа Липковская большое приобретение для Общества и этот контракт можно от души приветствовать». «Граммофонный мир», №1, 1913 г. СПб.

Спрос на граммофонную продукцию в России на рубеже 1912-1913 гг. составлял 24 млн экземпляров граммофонных пластинок и 500 тыс. граммофонов в год. Две трети дисков прессовались в России, остальные – импортировались из европейских стран и из США. Количество наименований только русских записей АО «Граммофон» превышало 22 тысячи и Общество постоянно продолжало их наращивать. «Граммофонный мир» № 16 от 25 октября 1913 г. СПб.

На долю Альберта Лака выпала трудная задача - управлять огромным делом в то время, когда отечественный граммофонный рынок входил в сложный этап своего развития. Его предшественники: гг. Родкинсон, Роджерсон и Михелес не переживали ничего подобного, при них граммофонное дело в России процветало и не нужно было ломать голову над происками конкурентов и над удержанием быстро падающих цен. Поэтому все свои силы, все мысли и даже редкие часы досуга Лак отдавал только делу и создал из него кумира, которому поклонялся как язычник своему идолу.

Полностью погруженный в работу молодой директор, которому еще не исполнилось и сорока лет, был начисто лишен личной жизни. Вставал он очень рано - около семи часов утра, наскоро просматривал газеты, пил чай и сейчас же принимался за чтение писем, захваченных накануне из конторы. Почти весь день Лак проводил в офисе, интересуясь всеми деталями и вникая во все мелочи. На обед директор крупнейшей музыкальной компании России тратил не более часа. Он очень много курил и больше всего на свете не любил, когда его отрывали разные случайные посетители. Приходя в дело первым, он последним покидал его. Отправляясь домой Лак захватывал с собой целые груды писем и уже на квартире разбирался в хаосе корреспонденции, делая на всех письмах собственноручные отметки

Альберт вел замкнутый и холодный образ жизни: редко посещал театр, редко общался с друзьями. Во время поездок по провинции Лак все вечера проводил у себя в гостинице, ежедневно отправляя письма в Петербург. Каждые три месяца он ездил в Лондон, где решал самые важные вопросы и сообща обсуждал план дальнейших действий. В его спокойных глазах живой огонек загорался лишь тогда, когда он говорил о работе. Казалось, что только она была его любимой женщиной, а задуманные им реформы составляли весь смысл его жизни.

Реформы Лака привели к тому, что многие торговцы стали выражать недовольство новыми условиями работы. Раньше они покупали диски «Зонофон» у гроссистов и пользовались большими кредитами, а теперь Общество сократило эти кредиты более чем наполовину. Лак считал, что такой подход развращает торговцев: они набирают слишком много товара, а это ведет к неплатежам, которым директор объявил беспощадную войну. «Граммофонный мир» 1913 год № 13 стр. 7-8, СПб.

Будучи трудоголиком по природе, Лак того же требовал и от всех своих подчиненных. В конторе он был деспот, а его кадровая политика отличалась жесткостью и непоследовательностью. С ним, например, не сработался известный дирижёр И.П. Аркадьев, который долгое время служил в Обществе. Разругавшись с Лаком в пух и прах, он ушел, хлопнув дверью, после чего заключил контракт с Попечительством о народной трезвости и стал дирижировать оперой в Народном доме. Порой казалось, что скупой на эмоции директор вообще не имеет сердца и не ценит даже тех людей, которые отдали Обществу годы жизни.

За период с апреля 1912 года по март 1913 года из главной конторы ушли топ-менеджеры: г-н Сук, заведующий музыкальным отделом, г-н Зальцберг, помощник заведующего музыкальным отделом, г-н Мейер из отдела лицензий и 4 стенографистки и, наконец, г-жа Гольд, пережившая всех прежних директоров. Г-н Сук ушел не просто так – он даже возбудил против Общества судебный процесс, не лишенный пикантного интереса и обещавший приподнять завесу над таинственной механикой разных граммофонных дел и делишек, но как водится в музыкальном бизнесе – конфликт замяли тихо.

Вместо ушедшего г-на Сука на должность заведующего музыкальным отделом Лак назначил бухгалтера, чем поверг в смятение всю музыкальную общественность! Какое отношение г-н Брандау, всю жизнь проработавший с торговыми книгами, имел к музыке, осталось загадкой. «Граммофонный мир» № 2 от 25 января 1913 г. СПб.

Единственный, кто красиво расстался с Обществом, был г-н Дуцман. В ознаменование его 10 летнего юбилея работы в компании, совпавшего с увольнением, сослуживцы поднесли ветерану музыкального бизнеса золотую цепь и снялись со своим бывшим товарищем в общей группе. Дуцман положил много сил и здоровья для служения делу Общества и был человеком в высшей степени профессиональным и тактичным.

Все ушедшие говорили, что покинули Общество не от хорошей жизни - их раздавил бюрократизм и безразличие. От Лака мучительно и кошмарно веяло английским холодом, который был убийственней всяких русских морозов. В бранже заговорили, что если дело пойдет так дальше, то кто же останется работать в компании кроме директора и его правой ноги г-на Брандау? Никто не сомневался в большой деловитости Лака, но даже архиерей не может служить обедню без протодьякона. «И когда будет конец этим уходам, когда освежится атмосфера тяжелого обращения со служащими? Неужели там придется силой отворять форточки?» - вопрошала пресса.

Примечательно, что всякий раз, когда из Общества уходил какой-нибудь видный служащий, в газетах начинали мелькать объявления о том, что в таинственную контору требуется «мальчик вполне грамотный» и просят обращаться в почтовый ящик №348, который представлял неотъемлемую собственность АО «Граммофон». «Граммофонный мир» № 9, стр 7, 1913 г. СПб. Таким образом, Лак вербовал новые кадры, призванные заменить тех почтенных господ, которые своим трудом создавали авторитет Общества.

Недовольные Альбертом Лаком были не только в конторе. Крупнейшие оптовики все чаще и чаще жаловались на его непредсказуемость и непоследовательность. Работать с ним становилось все труднее и труднее: стратегия и тактика менялись чуть ли не каждый год. У Общества постоянно появлялись новые приемы, новые планы, как в отношении цен, так и в отношении записей и даже цвета этикетов. Когда перед сезоном кто-либо из клиентов являлся к главному оптовику - фирме Братьев Иссерлин, для заключения новой сделки, те только разводили руками, ибо сами они не знали, «что день грядущий им готовит».

Весной 1913 года АО «Граммофон» провело большую запись. Очень удачно в студии работал Шаляпин, исполнивший несколько новых номеров. Записью руководил г-н. Брандау, лишь недавно назначенный на должность вице-директора музыкального департамента. Лак надеялся, что со временем у него выработается большой музыкальный слух и вкус, что было крайне необходимо в новой должности. Весеннюю запись г-н. Брандау провел для первого дебюта очень интересно и гладко.

К началу лета 1913 года проблемы отечественной граммофонной промышленности достигли полного апогея: все играли на понижении цен, а это был путь в никуда. Пытаясь найти выход из сложившейся ситуации, фабриканты граммофонных пластинок собрались на свое очередное совещание, на котором общими усилиями старались предупредить возможную катастрофу отрасли.

Именно в этот момент Лак решил нанести свой главный удар по рынку. Он начал отпускать пластинки «Зонофон» по цене более дешевой, чем их можно было бы до сего времени получать у гроссистов. «Граммофонный мир» №9 от 5 июня 1913 год. В особом циркуляре сообщалось, что на рынке появляются пластинки с новой маркой «Пишущий Амур» (синий этикет) по оптовой цене 43 коп.! Для оптовиков и конкуренции это был удар ниже пояса.

Идея выпуска этих новых пластинок всецело принадлежала Альберту Лаку, который более полугода работал над проведением её в жизнь. Циркуляр произвел в граммофонных кругах самое сильное впечатление: не было конца толкам и пересудам. Многие так растерялись, что не знали чем теперь торговать. В смысле репертуара «Синий Амур» по 43 коп. предлагал список из 500 пластинок, т.е. почти 1000 номеров, большая часть которых записана исключительно для этой марки. «Граммофонный мир» №13, 1 сентября, 1913 г.СПб. Торговцы моментально смекнули, что теперь они напрямую, за минимальные деньги смогут получить на брендовом лейбле не хористов варшавского разлива, а настоящих артистов хорошо зарекомендовавших себя на рынке

Давно тлеющий фитиль конфликта взорвал ситуацию и оптовики ушли. Журнал «Граммофонный мир» не без ехидства писал: «Браво, mister Лак! Бис! Теперь миллионы, которые гроссисты и в том числе Бр. Иссерлин, которые тогда еще именовались «королями граммофонного дела», платили Обществу «Граммофон», перейдут к другим фирмам». «Граммофонный мир»

Да, Альберт Лак совершил роковую ошибку. Возможно упразднения оптовых покупателей (гроссистов) требовали интересы АО «Граммофон», но в Петербурге или в Лондоне не учли некоторых обстоятельств. Там не предвидели, что такая фирма, как «Бр. Иссерлин», с богатым запасом жизненной энергии, с широко разветвленной организацией, с громадным опытом в граммофонном деле, с такой клиентурой и таким капиталом достаточно быстро найдет выход из создавшегося положения. И действительно, как аукнулось в Петербурге, так откликнулось в Вильне, где располагалась штаб-квартира «Бр. Иссерлин». Оптовиков можно было понять: они должны были искать выход – и нашли его, создав синдикат объединенных фабрик, который, в свою очередь, приобрел в их лице и опытное имя и большой финансовый авторитет.

Лак понимал, что перспектива непосредственной работы Общества с торговцами – представляется далеко нерадостной. Он даже планировал подключить к делу еще одного юрисконсульта, который бы решал все эти вопросы, поскольку протесты и неплатежи начнут сыпаться точно из рога изобилия. Раньше все это падало на головы гг. Цимермана, Мюллера и Бр. Иссерлин. Теперь же отведать эту сладкую чашу предстояло самому АО «Граммофон».

Для диверсификации рисков Лак готовил открытие в С.Петербурге крупного оптового склада своих граммофонов. Для этой цели был зарезервирован обширный участок земли в Тарасовом переулке, где построили огромный фабричный корпус, оснащенный по последнему слову техники. В здании начали собирать аппараты из отдельных американских и английских частей. Оборудование фабрики обошлось Обществу в 50 тысяч рублей. «Граммофонный мир» № 13, стр. 8 1913 г.

В конце 1913 года Лак решил провести еще одну реформу - переиздать каталог АО «Граммофон» и начать новую нумерацию уже существующих двусторонних грампластинок. Новые номера должны были быть привязаны к обеим сторонам грампластинки и упростить процедуру оформления заказов покупателями

Успех январского списка 1914 года превзошел все ожидания. Общество, несмотря на послепраздничное время, продолжало работать с прежним напряжением: фабрика едва успевала печатать пластинки «Синий Амур». Особенно нарасхват шла «Чайка» в исполнении г-жи Эмской. Торговцы буквально выстраивались в очередь за этой пластинкой и на фабрике ее пекли как блины. Весной Общество планировало провести новые записи. «Граммофонный мир» № 1, 1914 стр.6.СПб.

После обрушения, существовавшей годами системы дистрибьюции, мощь АО «Граммофон» пошатнулась, а былой авторитет мейджора был потерян. Теперь он должен был работать с мелкими торговцами, и это не прошло незамеченным. Деятели музыкально бизнеса не без юмора рассказывали о том, как АО «Граммофон» в новых условиях воевало с известной торговой фирмой «Роберт Кенц». Перед началом боевых действий Лак потребовал от Роберта Кенца подписки в том, что он не будет продавать пластинки ниже прейскуранта. Когда тот категорически отказался, Общество прекратило ему отпуск пластинок. Но это был Роберт Кенц! И он умудрился приобрести нужные ему пластинки из вторых рук. Лак пытался «принять меры», чтобы воспрепятствовать этому, но безуспешно. Роберт Кенц получил столько выгодных предложений на пластинки Общества, что на многие из них даже не отозвался. В одно и то же время Роберт Кенц старался, по мере возможности, увеличить сбыт пластинок других фирм. Журнал «Музыкальное эхо» № 1 март 1914 год. Стр 23

Такую же борьбу за свой монопольный товар АО «Граммофон» вынуждено было вести и с другими фирмами, но все уже было бесполезно. Позиции враждующих сторон определились: с одной стороны - бывший монополист, а с другой – объединенная конкуренция. Началась настоящая война за рынок не на жизнь, а на смерть.

Мирный характер торговой войны был неожиданно прерван 15 июня 1914 года, когда в Сараево был убит наследник австро-венгерского престола эрцгерцог Франц Фердинанд. Утром 19 июля германский посол в России граф Ф. Пурталес явился в Министерство иностранных дел и передал ноту - началась Первая мировая война.

Автор Александр Тихонов


 


Hits:

8419 | Downloads: 0

Rating:

10.00 (4 votes)

Added by:

Tikhon | 15.05.2016 22:44 | Last updated by:  bernikov | 08.01.2021 22:14
 
Author Comment
There are no comments for this item
 
 

About this siteTerms of UsePrivacy StatementLinksContact UsGuestbook