label index  ▪  name index jukebox  ▪  lightbox  ▪  memberlist  ▪  help  ▪  about this site  ▪ russian

Home > . . > Alexander Tikhonov > A. Tikhonov. Unknown "Hundred Years ...

Featured  |  Last Comments  |  Search


 
 

 
"Неизвестная столетняя война".
Из истории музыкального пиратства в России. Часть 3.
Пиратство и воровство - две стороны одной пластинки

В начале века, как, впрочем, и сегодня, звукозаписывающие компании, оптовики и розничные торговцы, помимо пиратства, несли серьезные убытки и от обыкновенных жуликов. Информация о подобных делах, как правило, оставалась внутри компаний, но некоторые факты, благодаря журналистским расследованиям, становились достоянием гласности.

Девяносто лет назад в Санкт Петербургском окружном суде слушалось дело о систематическом хищении пластинок со склада акционерного общества "Граммофон". На скамье подсудимых сидели мещанин Николай Касаткин, его жена Пелагея Касаткина, крестьяне Антон и Егор Пороховы, Григорий Абросимов и др. Следствие выяснило, что владелец граммофонного магазина на Николаевской улице Николай Касаткин был руководителем организованной шайки, состоящей из служащих АО "Граммофон": швейцара парадного подъезда, дворников дома и прочих. Всего к следствию было привлечено 12 человек.

Сразу признали себя виновными только Абросимов и Пороховы. Остальные отпирались как могли, однако, под напором собранных доказательств, подтвердили выводы обвинительного акта: "...менее чем за полгода со склада ими было похищено пластинок на сумму более 10 тысяч рублей". В то время это была огромная сумма! Знакомые с организацией оптовой торговли со склада, они использовали поддельные документы, гарантийные письма. Ворованные пластинки средь бела дня реализовывались через магазин Касаткина, а деньги присваивались. Приговором суда главарь шайки Николай Касаткин был приговорен к тюремному заключению сроком на три года, остальные на разные сроки, от двух до одного года.

Подобных дел тогда было достаточно много. Чуть раньше в "Торговом доме А.Бурхард" в Санкт Петербурге стали систематически исчезать диски. Пропадали все время самые "боевые номера" АО "Граммофон" в исполнении Шаляпина, Собинова, Неждановой и т.д. Когда в дело вмешалась полиция, то виновником оказался местный приказчик, который вскоре за свою безграничную любовь к звездам русской сцены отправился в тюрьму. В одной московской фирме за короткое время было украдено пластинок на шесть тысяч рублей, но дело замяли, опасаясь огласки.

Не обманешь - не запишешь, не запишешь - не продашь

В начале века записывать российских артистов приезжали, главным образом, берлинские фабриканты, которые не всегда были осведомлены о гонорарах наших звезд. Между тем гонорар и есть та могущественная невидимая сила, которая заставляет идти многих на компромисс со своими желаниями, а других принимать все меры к тому, чтобы устроиться дешевле и лучше. Многие германские компании заплатили артистам гораздо дороже потому, что действовали посредством агентов или маклеров, которые на самом деле были ловкими аферистами.

 Конверт пиратской пластинки
Как правило, в Россию для организации записи приезжали двое: техник и уполномоченное лицо от дирекции. Оба по-русски - ни слова. В крайнем случае, один говорил "пиво", а другой - "кучер". Этих господ как хищная птица поджидал на вокзале маклер, которому как-то удалось войти в соглашение с этой германской фабрикой. До ее директоров доходили невероятные слухи, что русские артисты запрашивают колоссальные гонорары, и что самая скромная запись 100:120 пьес должна обойтись как минимум в 15 тысяч марок. Ломанным полунемецким жаргоном маклер клялся, что благодаря его связям и знакомствам он устроит запись столичных звезд за эту сумму и, при этом, сам будет платить гонорар артистам. А себе "за все про все" просит назначить самую минимальную плату. В списке приглашенных для записи - самые первые знаменитости, перед которыми "Мазини, Баттистини и прочие - нуль". На деле, потом знаменитости оказывались отставными хористами оперетки, воющими как волки, и прикрывающиеся популярными псевдонимами. Примадонны, рекомендованные "опытным" маклером, в большинстве случаев были музыкальные недоучки или полные бездарности из категории кафешантанных мегер.

Затем маклер рекомендовал очень популярного комика и модную "цыганскую" певицу, которая цыганка только постольку, поскольку ее дядя жил когда-то за цыганской слободой. Немцы были рады дешевке. Запись недорогая, зато самые популярные имена. На следующий день во время записи между маклером и артистом разгорелся спор по поводу каких то денежных счетов - выяснилось, что артист получает втрое меньше, чем показал ловкий делец. Тогда уполномоченное лицо, вызвав переводчика, само решило обратиться к остальным артистам и узнать, сколько они получают? Оказалось, что всю запись ста номеров маклер устроил за 4500 рублей. Были у него артисты, которые получали по 60, 30, 25 рублей, но и эти господа исполнили всего по несколько номеров, а большинство куплетистов, гармонистов и тому подобных представителей "уличного искусства" получали по 5-6 рублей за номер.

Когда немцы узнали, что запись, таким образом, вместо 15 тысяч марок стоила втрое дешевле, их гневу не было предела. В гостинице поднялся такой скандал, что сбежалась вся прислуга, и даже пришлось послать за полицией. На маклера набросились не только представители германской фирмы, но и отечественные артисты, которые не упустили случая поупражняться в ближнем бою. Особую прыть и "мастерство" демонстрировали представители "уличного искусства". Такова была изнанка музыкального бизнеса начала века...

Обманутый соловей и поддельные знаменитости

Весной 1911 года в один из граммофонных магазинов Москвы зашел солидного вида покупатель, и попросил две пластинки трелей соловья в записи акционерного общества "Граммофон". Когда диски уже были завернуты, любитель птичьих голосов отказался уплатить по 2 рубля 25 копеек, ссылаясь на обозначенную ранее цену в 2 рубля ровно. "Теперь цены повышены, потому что АО "Граммофон" уплачивает авторский гонорар" - заявила барышня-продавщица. "Кому же уплачивается авторский гонорар, соловью, что ли?" - запротестовал находчивый покупатель. Пришлось уступить ему пластинки по старой цене:

Этот забавный случай имел место в марте 1911 года сразу после выхода в свет нового "Закона об авторском праве", в котором впервые прозвучали такие слова, как "фонограф", "граммофон", "грампластинка". В новом законе впервые были учтены интересы не только авторов, но и исполнителей и производителей грампластинок. Однако достаточно скоро пираты нашли возможность уходить от ответственности за кражу чужой музыкальной собственности.

В погоне за именами граммофонные фабриканты, из числа менее разборчивых и брезгливых в своих приемах, прибегали к разным манипуляциям, вплоть до беззастенчивой копировки наиболее дорогих пластинок. Не смущаясь уголовным характером подобных приемов, эти "рыцари граммофонной индустрии" шли напролом, нагло и открыто загребая жар чужими руками. Шестирублевая пластинка Шаляпина копировалась и продавалась по баснословно низкой цене - 1 рубль. Предприимчивый фабрикант понимал, что его ожидает привлечение к ответственности и гражданский иск об убытках, однако соблазнительность быстрого и легкого дохода брала верх над чувством уважения к чужой собственности и возможностью грядущего возмездия со стороны суда.

 "Универсальный магазин" начала XX века
 и этикетка пиратской пластинки
Изобретательность этих господ выработала более тонкие и менее рискованные с уголовной точки зрения приемы, достигающие той же цели. Самый распространенный способ заключался в следующем: подыскивался какой-нибудь третьесортный, ничтожный артист - однофамилец той или другой общепризнанной знаменитости. Эта "поддельная" знаменитость за гроши напевала оптом репертуар "настоящей" знаменитости, и пластинки бойко расходились, вводя в заблуждение нехитрую публику. Этот прием был сравнительно легко осуществим ввиду того, что среди провинциальных артистов, кафешантанных исполнителей и концертных дилетантов на необъятной Руси всегда находился однофамилец крупного столичного артиста. Эти "бледные тени" знаменитостей охотно приносили звучность своих имен на алтарь самой бессовестной и лживой рекламы, пускаемой изобретательным граммофонным фабрикантом. Потребитель не всегда имел возможность уследить за тождеством инициалов имени и отчества, стоявших впереди гордо красующейся фамилии исполнителя на этикетке пластинки.

Если же тождественную фамилию подыскать было невозможно, то всегда находились сходные. Такие приемы, при всей их явной недобросовестности, имели, однако, крепкую броню видимой законности. Ведь тут нельзя было возбудить преследование, ввиду отсутствия всяких формальных поводов: нельзя же, в самом деле, запретить выпуск пластинок какой-нибудь малоизвестной Михайловой или Неждановой только потому, что их легко спутать с известными Михайловой и Неждановой. Прием тонкий, с виду безобидный, хотя в нем и ясно проглядывало ловко замаскированное недобросовестное вожделение фабриканта. С этим злом было в высшей степени трудно бороться, так как обращение к одному лишь чувству порядочности и добросовестности фабриканта, пускающего в оборот "тени знаменитостей", не в силах противодействовать его коммерческим аппетитам.

Правда, среди русских граммофонных фирм были и такие, которые никогда не пользовались подобными приемами, но, к сожалению, не было и недостатка и в адептах указанной "коммерческой манипуляции".

 Заманчивая реклама...
 третьесортных артистов
Например, варшавская компания "Стелла" проделывала такие трюки. Менеджеры фирмы приглашали за шесть рублей баритона Кельтера, который исполнял для "добавления" 30 номеров боевых новинок. Из этих тридцати шедевров он пел: 6 номеров как Кеттов - исполнитель цыганских романсов; 6 номеров оперные арии под фамилией Шаронов(популярный исполнитель того времени - прим. ред.), 6 номеров романсов под фамилией Камионский (также популярный исполнитель того времени - прим. ред.), 6 номеров народных песен под псевдонимом "шарманщик Володя", и 6 номеров по-итальянски, под псевдонимами Кеттини и Макарони.

Еще одно имя морских пиратов - "Корсары" происходит от слова корсо - официальное разрешение, обязывающее отдавать правителю пятую часть добычи. Тот, кто собирался в море на промысел, должен был получить такой документ, делающий пиратство "законным" делом. Дерзости корсаров не было предела. Пиратство, возведенное в ранг государственной политики, требовало адекватных средств противодействия. В конце концов просвещенные государства стали бороться с пиратами. .В 1830 году французская эскадра, состоящая из 200 транспортных судов и шести современнейших в то время пароходов, подошла к Алжиру.

На побережье были высажены 64 тысячи солдат и несколько сот пушек. Увидев всю эту мощь, некогда непобедимые корсары, выродившиеся в пьяный сброд, не смогли оказать хоть какого-то сопротивления. Алжир капитулировал. Так закончилась одна из самых ярких, длинных и драматичных глав в истории морского пиратства.

А кто же поставит точку в музыкальном пиратстве?

Пиратское разнообразие

Изобретательность российских музыкальных пиратов не знала границ. Как только легальные производители дисков объединились в "Лигу честной торговли" и выступили единым фронтом против незаконного использования их продукции, пираты приступили к массовому производству пластинок под "новыми" товарными знаками.

Все делалось предельно просто. Бралась, к примеру, какая-нибудь удачная запись компании "Зонофон", и копировалась почти один к одному. Но в этом "почти" и заключался весь смысл нового обмана. Все было как в оригинале, за исключением одной буквы. Вместо "Зонофон" на диске значилось "Зомофон". Покупатель, привыкший к темно-зеленой этикетке компании, порой и не обращал внимание на замену одной буквы - уж слишком устойчивую репутацию имел "Зонофон" на российском рынке. И, конечно же, попадался. Слушать эти записи было практически невозможно, и тогда покупателю открывалась суровая правда. А так как букв в русском алфавите предостаточно, то вскоре в продаже появились "Золофоны" и другие модификации оригинала. (Как это похоже на китайские Panisonic и Sannyo, заполнявшие еще недавно российские рынки! - прим. ред.).

 Этикетки ведущих зарубежных компаний
Примерно та же участь постигла популярную киевскую фирму грамзаписи "Экстрафон", также выпускавшую свои записи под лейблом "Артистотипия". Лучшие записи этой компании стали появляться в продаже под логотипами "Экстрофон" и "Аристотипия". В то время как одни пиратские компании работали "под фирму", другие создавали "новые лейблы". Так, на российском рынке появилась продукция компаний "Селестен Рекорд", "Кантофон" и "Эксцельсиор", которые все свои записи черпали из каталогов легальных производителей. Вскоре подделка оригинальных пластинок приняла международный характер.

Интересно, что деятельность иностранных пиратов удалось прикрыть достаточно быстро. Еще в 1909 году руководство АО "Граммофон" сообщало своим клиентам: "Среди многочисленных подделывателей наших пластинок явилась и одна из немецких фабрик. Работавшая по заказам из России, она продавала в разных городах империи пластинки под названием "Дива". Hашим юристам и адвокатам удалось приостановить судебным порядком, впредь до окончания разбора дела, дальнейшее изготовление пластинок "Дива" для экспорта в Россию под страхом взыскания с упомянутой фирмы штрафа в 15 тысяч марок и шестимесячного тюремного заключения".

В России же ничего не менялось. На этом фоне достаточно интересными казались попытки создания новых лейблов на базе старых. Именно так появились на свет пластинки "Империал Рекорд". А началось все с того, что варшавская компания "Сирена" после пуска своего нового производства забраковала огромную партию пластинок, которая была продана за чисто символическую цену. Карл Сандаль, технический директор компании, возражал против этой сделки, чувствуя видимо, что-то неладное - и был прав. Вскоре все бракованные диски появились в продаже в различных городах страны. Однако узнать в них продукцию "Сирены" было непросто! Предприимчивые оптовые покупатели бракованного товара заклеили верхнюю часть этикетки с оригинальным названием компании. Так на рынке появились пластинки с громким названием "Империал Рекорд".

Многие российские звукозаписывающие компании, впоследствии легально работавшие на отечественном рынке, начинали как пираты. Именно такие метаморфозы произошли с фирмой "Интона", которая весь свой стартовый капитал сделала исключительно на пиратских изданиях, и лишь потом переключилась на легальное производство, появившись на рынке под маркой "Сирена". Были среди пиратов и случаи взаимного "плагиата". Так например, торговые агенты известной санкт-петербургской фирмы "Тонофон" однажды с удивлением обнаружили в продаже у своих же оптовых покупателей диски с логотипом "Торнофон", полностью повторяющие их самые коммерческие записи, которые они, в свою очередь, "переняли" у АО "Граммофон".

 Слева - легальный логотип компании, справа - подделка
Столицами подпольного музыкального бизнеса были Москва, Санкт-Петербург, Варшава и, - ну, конечно же! - Одесса. Именно в этом славном городе работала одна из самых самобытных пиратских компаний "Поляфон", названная так в честь своего отца-основателя господина Полякина. Семейный бизнес процветал: Под чутким руководством папы на собственном мини-заводе штамповали пиратские пластинки, а сыновья-"дистрибьюторы" развозили товар по городам и весям, прикрываясь торговой фирмой "Полякин и сыновья". Этикетки дисков имели чудовищные грамматические ошибки и опечатки, но, несмотря на это, продавались достаточно бойко. Все попытки обворованных артистов и звукозаписывающих компаний прикрыть незаконный бизнес заканчивались ничем - "мудрый" Полякин-старший дружил и с местной полицией, и с отцами города, которые закрывали глаза на все его "шалости".

С тех пор прошло около ста лет: Но и сегодня "наследники" Полякина и других пиратов продолжают их черное дело.

Александр Тихонов

Статья была изначально опубликована в журале "Звукорежиссер" №5 2002 г.

Внимание: мнение редакции может отличаться от мнения автора


 


Hits:

1210 | Downloads: 0

Rating:

(0 votes)

Added by:

bernikov | 10.01.2021 19:22
 
Author Comment
There are no comments for this item
 
 

About this siteTerms of UsePrivacy StatementLinksContact UsGuestbook